Back in USSR?

К годовщине августовского путча

Юбилейная годовщина августовского путча в очередной раз стала поводом для дискуссии не столько о событиях тех трех-четырех дней, сколько о возможных путях развития территорий, некогда составлявших Союз. Главный вопрос — был ли распад СССР неизбежен и кто в нем виноват. Как экономист «с корочками» и любитель истории предлагаю свой взгляд.

Мне видятся, по крайней мере, три аспекта явления, которое в обыденном сознании именуется «развал СССР». Во-первых, разделение многонациональной страны на преимущественно мононациональные государства. Во-вторых, смена экономической формации. В-третьих, смена системы государственной власти.

Сложно отрицать, что Советский Союз был империей. Это следует и из того факта, что территориально он во многом повторял Российскую империю, да и по методам управления (унитарное государство с авторитарной властью) был преемником. Причем это была молодая империя. К моменту революции среднеазиатские провинции были в составе государства около 50 лет, и то частично в виде вассальных государств. Только в начале века их связала с метрополией железная дорога.

Все империи основаны на насилии. На месте одних возникали другие, шли войны за колонии и подвластные территории. Земля и недра как главный ресурс, обложение податного населения, неравноправная торговля  были существенными источниками доходов. Россия ничем не отличалась в этом плане от других государств — роль сибирской нефти несколько веков играла сибирская пушнина.

Время империй, существовавших столетиями, закончилось в ХХ веке. В самом его начале последних колоний лишилась одряхлевшая Испания. После Первой мировой не стало Австро-Венгерской, Османской и Германской империй, после Второй — лишились колоний Франция и Англия. Колониальная система рухнула с одной стороны из-за нежелания/невозможности силой удерживать в повиновении, с другой — из-за экономической нецелесообразности: колонии из источника доходов превратились в обузу для метрополии. Был еще геополитический фактор (он более всего скреплял советский лагерь), но и он исчез. Увеличение количества государств — мировой тренд, уже не связанный с войнами, революциями и экономическим упадком, примером тому референдумы в Шотландии и Каталонии. Если до первой мировой войны в Европе было 26 государств (включая шесть карликовых — Андорру, Монако и др.), а перед второй — 34, то теперь уже 46.

Создание СССР отодвинуло естественный ход истории на 70 лет. Винить в развале СССР Горбачева, Ельцина, ГКЧП, партийные и национальные элиты, равно как и НАТО, США, ЦРУ, так же нелепо, как искать виновных в распаде империй Александра Македонского или Карла Великого: известно кто их создал, но распались они в силу нежизнеспособности.

«Дружба народов СССР» поддерживалась в полицейском государстве прежде всего ограничением свободы передвижения (паспортная система с пресловутым пятым пунктом, прописка, отсутствие рынка жилья и целиком государственный сектор в экономике). Без всего этого даже относительно небольшая неоднородность в национальном, религиозном, культурном составах создает проблемы, чему пример — Европа, да и у нас ассимиляция Северного Кавказа происходит с трудом.

Указания на юридические основания сохранения СССР — результаты референдума, возможность заключения нового союзного договора (было назначено на 20 августа 1991-го) — несостоятельны. Любые договоры — лишь бумажки, подавляющее большинство рано или поздно нарушается. А с учетом множественных цветных и не очень революций практически во всех странах бывшего Союза и смены элит неукоснительного исполнения договоренностей ожидать наивно. Судьба СНГ, быстро ставшего фантомом, тому пример.

Смена экономической формации с «социализма» на «капитализм» (будем говорить привычными штампами, не вдаваясь в детали) была не только неизбежна, но и желательна. В мире нет успешного опыта построения социализма; страны, которые по-прежнему придерживаются этой идеи, — Куба, Венесуэла, Северная Корея — являют жалкое зрелище. Эта форма общественного производства сильно проигрывает капитализму в производительности труда.
И неизбежно основана на насилии. Неприемлемость частной собственности, свободы предпринимательства, регулирование доходов и цен — ключевые условия существования стран с подобной экономикой, способной обеспечить всех граждан только на уровне минимально необходимого.

Уместен  лишь вопрос, можно ли было осуществить переход от плановой экономики к рыночной с меньшими социальными издержками. Но это отдельная тема для большой дискуссии.
 
Пожалуй, единственный плюс социализма — относительное социальное равенство, отсутствие больших маргинальных групп и низкая преступность. Но и к этому развитые страны пришли, хотя и с другой стороны:  вначале подняв экономику, а потом обеспечив социальный минимум.

Смена системы государственного управления началась с перестройкой. Еще раньше, чем произошли первые свободные выборы народных депутатов в 1989 году, сформировалась четвертая власть — СМИ. В том же году в результате бархатных революций распался соцлагерь. К 1991-му свободы стало столько, что ни о каком силовом решении вопроса речи быть не могло. Теперь уже неважно, почему Горбачев затеял реформы — из-за проблем в экономике или личных убеждений. Полученные свободы отобрать было уже невозможно.

Все три составляющие были тесно связаны: нельзя оставить одно без другого, скажем, сохранить империю и перейти на рыночную экономику, сочетать демократические институты (в европейской части) и как-то сдерживать центробежные силы.

Идеологический аспект существования СССР значимым не считаю. Химера построения коммунизма давно сменилась основанной на лжи доктриной о преимуществах социализма над капитализмом, но к 1991 году и она умерла. Имперская идеология вернулась в новом виде как «извечное противостояние России и Запада» в некой геополитической игре с нулевой суммой. Но любая идеология (кстати, статья 13 Конституции РФ прямо запрещает государственную идеологию) — лишь простой способ донести до масс ложные цели.